Церковь и мир: чему учит растущее напряжение? Православие.Ru
… Но вместе с тем, мы получаем из самой Киево-Печерской лавры и другую тревожную информацию. Надеемся, что опасного развития событий удастся избежать», — сказал Балашов. На странице «Правого сектора» в соцсети Вконтакте также заявляется о том, что никаких штурмов Киева-Печерской лавры не планируется и все подобные заявления являются провокацией. Представляющий саму Киево-Печерскую лавру протоиерей Георгий Коваленко сообщил РИА Новости по телефону из Киева, что попыток силового захвата не было, хотя у лавры в столь поздний час находится большое число людей. Ситуация спокойная, но напряженная.Православие. ru Киево-Печерская лавра находится в центре Киева, на правом берегу Днепра. Это один из первых монастырей Древней Руси, основанный в 1051 году при Ярославе Мудром монахом Антонием. Вскоре там была построена первая каменная церковь.В конце XI века обитель была разграблена половцами, но вскоре восстановлена. Позднее Лавра разрушалась еще несколько раз, самое страшное разорение она пережила в 1240 году во время нашествия хана Батыя. В XIV веке монастырь был возрожден, обитель стала усыпальницей многих княжеских и знатных родов. К концу XVI века Киево-Печерской … далее …
… — у него одно выражение, а если он лежит мокрый, то совсем другое. Он может не плакать, но выражение у него совсем другое. То есть это человечек-то разумный, это существо уже очень многое понимающее. Он реагирует на звуки. И если медицинские сестры начнут ругаться в тех палатах, где находятся дети, и затем подойдут в таком взвинченном состоянии к детям, то малыши будут плакать
Замечено: если взрослые оставляют деток на какой-то продолжительный период времени одних, они будут плакать и не потому что они голодные, нет, а потому, что им очень важно присутствие взрослого. Если девять месяцев ребенок находился как бы в броне, то здесь он остается один на один с тем, что ему еще пока неведомо
Когда малыш в период внутриутробного развития находится в тех условиях, где живут отец и мать, то он эти условия уже как бы ощущает, как бы видит внутренним зрением. Он их принимает. Когда ребенок вместе с матерью приезжает в роддом, он этого помещения не знает. Для него все чуждо, новые запахи, мама несколько иная. Потому что мама тоже взволнована, для нее тоже все непривычно. И вот ребенок в этой обстановке находится один. Уютно ли ему? Давайте предположим, что на его месте находимся … далее …
001 002
Постоянная ссылка на эту страницу: Церковь и мир: чему учит растущее напряжение? Православие.Ru
Поддержи нас
Как нам на все это реагировать?
Нападки
на Церковь- особенно по мере роста ее присутствия в общественном
пространстве- приобретают все более резкий и ожесточенный характер. Они
вызывают у церковных людей различную реакцию- от ярости и гнева до
смиренничанья в стиле «до чего мы довели этих прекрасных людей нашими
грехами».
Обе реакции ошибочны. Любые события нашей жизни посланы
нам для того, чтобы мы возрастали в послушании нашему Господу. Слово
Божие много раз предостерегает нас от ярости и гнева, давая ясные
повеления о том, как вести себя с противниками Церкви: Рабу же
Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным,
незлобивым, с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог
покаяния к познанию истины, чтобы они освободились от сети диавола,
который уловил их в свою волю (2 Тим. 2, 24-26).
Ошибочным
является и такого рода смиренничанье, когда человек готов согласиться с
любыми возводимыми на Церковь обвинениями. Иногда может быть подвигом
смирения не отвечать на несправедливые нападки в свой адрес. Но нет
никакого подвига в том, чтобы принимать хулу и клевету на других людей- в
том числе, на собратьев по Церкви.
Всегда ли это клевета?
Разумеется, в Церкви бывают недостойные и даже преступные люди. Когда мы
имеем дело с конкретными обвинениями в конкретных преступлениях- их
следует тщательно рассмотреть. Но гораздо чаще речь идет о неконкретных и
широких обобщениях, относительно «всей церкви» и «всех священников». В
этой ситуации бывает уместно потребовать от собеседника конкретизировать
его обвинения- кого именно он обвиняет? В чем? На основании чего?
Нередко
у людей, нападающих на Церковь, бывает достаточно спросить, сколько
священников они знают лично и какой опыт общения с Церковью они имеют.
Очень часто их представления о Церкви имеют мало общего с реальностью-
мы в силах помочь им это осознать. Наша задача- терпеливо
свидетельствовать об истине и уповать на Бога, Который использует наши
слова так, как Ему угодно, даже если нам кажется, что нас не слышат.
Сергей Худиев
Марк Туллий Цицерон. О Государстве. Кн. III. Гл. XXII.
См., например, http://www.iasp.info/pdf/papers/Bertolote.pdf
Что я могу знать?
Экраны
телевизоров и мониторы компьютеров, рекламные щиты и динамики
обрушивают на людей огромное количество информации. Вы можете узнать,
где купить тот или иной товар по выгодной цене, где провести отпуск и
почему вам следует купить именно эту марку стирального порошка. Но это
не то знание, о котором говорил Кант. Наше время обладает гораздо более
полными научными знаниями; но, хотя в научном поиске проявляется наша
духовная природа, это тоже другой вид знаний.
Мы нуждаемся в том, чтобы знать нечто еще- нечто более важное и глубокое. Есть
история про двух путешественников на воздушном шаре, который был унесен
бурным ветром, так что воздухоплаватели не знали, где оказались
Наконец, они увидели внизу какого-то человека и крикнули ему: «Не
скажешь ли, любезный, где мы находимся?»- «Охотно,- ответил он,- вы
находитесь на воздушном шаре». Это был совершенно точный ответ- но
путешественники, очевидно, хотели другого
Есть
история про двух путешественников на воздушном шаре, который был унесен
бурным ветром, так что воздухоплаватели не знали, где оказались.
Наконец, они увидели внизу какого-то человека и крикнули ему: «Не
скажешь ли, любезный, где мы находимся?»- «Охотно,- ответил он,- вы
находитесь на воздушном шаре». Это был совершенно точный ответ- но
путешественники, очевидно, хотели другого.
Знание, которого
жаждет человеческая душа,- это знание о мироздании и ее месте в нем, о
происхождении, цели и смысле бытия мира и ее самой. Любая человеческая
культура как-то (верно или неверно) отвечала на эту жажду- на языке
мифов и обрядов, празднований и торжественных гимнов. Но культура, в
которой живем мы, ориентирована на отказ от поиска такого знания вообще.
Церковь отвечает на вопросы, которые люди избегают себе
задавать- в частности, на вопрос о смысле мира и человека. Ее возвещение
звучит в мире, который во многом принял другую картину-
материалистическую; особенность этой картины- убежденность в
принципиальной бессмысленности мироздания. За миром и человеком не стоит
ничей замысел, ничья созидательная воля, мы явились на свет в
результате бесконечно долгих и абсолютно слепых процессов, у которых нет
для нас ни обетований, ни заповедей, ни смысла, ни цели. Ответ, который
дает материализм на вопрос: «Что я могу знать?»- «Знать тебе нечего». В
мироздании просто нет смысла, о котором можно было бы спрашивать.
Многие из наших внецерковных собеседников не являются осознанными
материалистами- но их отношение к жизни отражает именно такой взгляд на
мироздание.
Поэтому нам стоит сказать, что мы живем в другом
мироздании- в мироздании, исполненном таинственного смысла. Во
вселенной, которая обязана своим бытием личностному, всемогущему и
нравственно благому Богу, который пожелал разделить благо бытия с
другими- с Ангелами и людьми; в мироздании, где разворачивается Его
замысел. И мы еще увидим, как Он приведет свой мир к тому осуществлению,
которое Он для него уготовал.
На что я могу надеяться?
Еще
один, и, возможно, главный источник непонимания между Церковью и
миром,- надежда. Церковь живет надеждой и ожиданием- мы верим в
воскресение мертвых и жизнь вечную, в то, что ищущий истины, добра и
красоты встретится с самой Истиной- и возрадуется вовеки. В нецерковном
мире такой надежды нет. Материалистическая вселенная не только
бессмысленна- она еще и безнадежна. Если Церковь видит человеческую
жизнь как процесс духовного созревания, то мир- как процесс неизбежного
(и ужасающего) увядания. Характерно, например, отношение к старости; в
христианской традиции слово «старец» связано с мудростью, добротой и
тихой радостью человека, который достойно совершил свой путь и готовится
перейти в дом нерукотворенный, вечный (2 Кор. 5, 1), уготованный ему Богом. Мирское слово «старик»- с горечью и бессилием слабости и неизбежной смерти.
Еще
более характерный признак безнадежности- мирской культ удовольствий и
негодование на Церковь, которая говорит о воздержании и верности. При
этом Церковь никого не может заставить быть воздержанным и верным- и
даже не собирается заставлять. Но само провозглашение, например, того,
что место секса- в браке, вызывает негодование, как будто мы хулим
какую-то мирскую святыню. Как будто Церковь покушается лишить людей
немногих оставшихся им радостей.
Но cтанем есть и пить, ибо завтра умрем (см.: 1 Кор. 15,
32)- не лозунг людей радостных; это лозунг людей отчаявшихся.
Стремление урвать от жизни все что можно, пока неизбежный ход времени не
уничтожил сначала физическую привлекательность, потом здоровье, потом
саму жизнь,- это плод глубокого уныния, попытки чем-то развлечься перед
лицом тоски и скуки. Люди пытаются утешиться грехом- но грех очень скоро
оборачивается еще худшей скукой и тоской. Беда в том, что человек,
лишенный надежды, не видит даже этой перспективы.
Если все, что
предстоит человеку- это старость и смерть, то нет никакого смысла
претерпевать неудовлетворенные желания, как нет смысла претерпевать что
бы то ни было вообще. Если все, что вам предстоит- это вечное небытие,
то будем есть и пить и искать какого-никакого утешения во всем, что
может нас отвлечь и одурманить- хоть на какое-то время. Не случайно,
согласно медицинской статистике, собранной в разных странах, самый
высокий уровень самоубийств наблюдается именно среди атеистов.
Но
Церковь возвещает надежду- мы призваны к вечной и блаженной жизни,
путем и приготовлением к которой служит наша земная жизнь.
Тем,
кто ожидает Нового Неба и Новой Земли и предчувствует ликование
Небесного Иерусалима, незачем торопливо урывать от жизни немного
комфорта и удовольствия. Как пишет в своем эссе «Бремя славы» английский
писатель К.С. Льюис, «Христос обещает нам так много, что скорее желания
наши кажутся Ему не слишком дерзкими, а слишком робкими. Мы- недоумки,
забавляющиеся выпивкой, распутством и успехом, когда нам уготована
великая радость; так возится в луже ребенок, не представляя себе, что
мать или отец хотят повезти его к морю».
Да, мирским людям такая
надежда кажется чем-то эфемерным, чем-то нереальным на фоне маленьких
надежд, маленьких страхов и маленьких удовольствий «реальной жизни». Но в
этом-то и состоит фундаментальная разница- и причина глубокого
непонимания- между Церковью и миром. Наша надежда- не что-то эфемерное;
это якорь безопасный и крепкий (Евр. 6, 19), это фундамент, на котором
мы строим всю нашу жизнь. Да, на пути к Небу некоторые желания должны
будут уступить желанию обрести вечное спасение. Но оно того стоит.
Подождите есть и пить, ибо не умрете.
