Не надо зацикливаться на 10% от дохода
С Патриархом Кириллом. Фото Патриархия.ru
Мне не знакомы люди, которые дают ежемесячно десятину на храм. Другое дело, есть организации и частные лица, которые вносят целевые пожертвования, скажем, на реставрацию храма или на противоаварийные ремонтные работы.
И это было бы крайне странно, если бы я знал тех, кто дает десятину. Даже трудно себе представить, как в нашу бухгалтерию заходят один за другим прихожане и говорят: «Вот, я приношу свою очередную десятину. В этом месяце я заработал 200 000. Пожалуйста, получите свои 20 000». Но Господь заповедовал нам другое:
«Когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая. Чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно».
С другой стороны, нам было бы, конечно, удобно, когда бы мы знали, что такое-то количество людей каждый месяц принесет определенную сумму денег. Так можно что-то планировать. Но Господь дал нам заповедь для спасения нашей души, и пусть люди лучше исполняют эту заповедь о тайной милостыне, а мы и так, со своей стороны, всегда живем с мыслью, что Господь нас не оставит. Ведь даже величайший святой земли русской преп. Сергий Радонежский иногда находился со своими монахами в такой скудости, что даже съесть заплесневелый хлеб им было в радость. Поэтому нам-то на что жаловаться?
Надо ли приносить десятину в церковь? Я думаю, что не надо зацикливаться на 10% от дохода. В этом есть что-то рационалистическое. Надо приносить в храм Божий столько, сколько подсказывает сердце, сколько позволяет любовь. Любовь к Богу и к Его Церкви.
Тот, кто этого не делает, должен покрыть себя позором
Протоиерей Всеволод Чаплин призвал православных христиан нести финансовую ответственность за Церковь.
«Люди, которые именуют себя православными христианами, — это довольно большое количество людей в России — вообще должны, на самом деле, нести ответственность, в том числе финансовую, за свой храм, за своего священника, за свою Церковь», — заявил он в ходе интернет-шоу «Минаев Live«.
Он отметил, что не случайно люди всегда самое дорогое несли в храм, и посоветовал тем, кто считает, что Церковь обогащается за счет прихожан: если они христиане, они должны отдавать десятую часть своего дохода на церковь.
«Тот, кто этого не делает и при этом пытается еще считать деньги в том или ином храме, на самом деле, должен себя покрыть позором», — заявил священник.
По словам отца Всеволода, зачастую священник, настоятель не может позволить себе даже самого маленького ремонта, поэтому он должен постоянно ходить попрошайничать.
«Вот этого быть не должно, прихожане должны добиться того, чтобы приход ни в чем себе не отказывал не только в плане украшения храма, но и в плане школы, спортивного зала, библиотеки, молодежного кружка, социальной работы», — убежден священник.
Комментирует протоиерей Николай Емельянов, проректор Богословского института ПСТГУ.
Иконы
«И, постояв несколько мгновений, идешь, как в любом доме, к Хозяину — к той иконе, которая стоит посередине храма и представляет собой образ Христа Спасителя. К Нему-то мы и идем первым делом с поклоном, становимся на колени, кланяемся до земли в знак глубочайшего нашего почтения, благоговения, трепета внутреннего; ставим свечу, которая символизирует наше горение. Пламя чисто, мы нечисты; оно — чистота, которая горит перед Богом, как свеча, которая привела нас на встречу с Ним. И мы целуем эту икону. На церковном языке это называется прикладываться: человек губами прикладывается к образу, целует его. Некоторые люди (я в том числе), целуя икону, всегда говорят: Да не лобзания Ти дам, яко Иуда!.. Дай мне поцеловать Тебя, как ребенок целует мать, как целуешь любимого, почитаемого человека, без обмана, без неправды. Причем в русской традиции Спасителя Христа, Божию Матерь, святых — в лицо не целуют. Целуют либо руку, либо Евангелие, которое держит Христос, но к лицу не прикасаются; так же как в обычной жизни мы целуем в лицо только людей очень нам близких». (Антоний, митрополит Сурожский. Войду в дом Твой… Клин: Христианская жизнь, 2002).
Для человека, редко или тем более впервые входящего в храм, лики по его стенам — собрание незнакомых, путь образ красоты (а иногда просто и странности, потому что к языку иконы надо тоже привыкнуть, понять его), но все же буквально не знаешь, к кому обратиться.
Когда мы подходим к иконе с тем, чтобы выразить свое отношение к изображенному на ней святому, Матери Божией или Самому Господу Иисусу Христу, мы, по слову Иоанна Дамаскина, обращаемся не к дереву и краскам, а к Первообразу. Мы, касаясь губами досок, адресуем поцелуй Самому Христу, Пресвятой Богородице и святым, изображенным на иконах.
Вы можете поставить свечу или молитвенно постоять даже перед иконой совершенно незнакомого Вам святого и из души сказать: «угодник Божий, не знаю тебя, не знаю кто ты, но помолись о моей беде, чтобы Господь помог». Почему не прямо Господу? Можно и прямо — когда сердце может прямо кричать к Богу, пусть прямо к нему и кричит! — но когда мы просим святых, мы привлекаем и их любовь, они нам становятся родными, а мы им, образуется некий хоровод любви.
Если для Вас еще непривычно, трудно прикладываться к иконам, не насилуйте себя. Лучше постойте молча перед образом — это даже важнее, чем поставить свечу. Посмотрите на него, а он, образ, пусть посмотрит на Вас. Это не художественное преувеличение. Икона — окно в Небесный мир, окно в вечность. Вот, кстати, и ключ к характеру древних иконных изображений, их непохожести на «реализм»: они изображают не земную, а небесную реальность, изображают события и личности святых в вечности.
Прикладываться к иконам нужно до начала службы или по ее окончании, чтобы хождением по храму не нарушать общего строя богослужения и не мешать людям молиться. Когда ты бродишь по всему храму, ты мешаешь молящимся, им трудно сосредоточиться. Твое почитание икон становится для них соблазном. К остальным иконам подойдешь в другое время. «Все да будет у вас благопристойно и по чину», — наставляет Писание.
«В Церкви существует свой, говоря светским языком, этикет. Воздавая перед святыми иконами поклонение Богу и прославленным Им святым, принято лобызать иконы, прикладываясь к изображениям рук, ног и одежды. Тем самым христианин призван осознать свою греховность и недостоинство поступать иначе, упражняться в смирении и благоговейном отношении к изображаемым святым». (Иеромонах Амвросий (Ермаков), Сретенский монастырь. Москва).
«Существуют определенные канонические требования в иконографии Господа нашего Спасителя.
1. Надписание имени: IC XC. Над каждой парой букв ставится титло (в церковно-славянском языке — знак над сокращением слова).
3. На нимбе справа, слева и сверху стоят три греческие буквы — O (омикрон), W (омега) и Н (ню), образующие слово Сущий. Это надписание имеет принципиальный характер, поскольку указывает на Божество Иисуса Христа. Сущий — одно из имен Божиих (Исх. 3, 14). В греческой традиции буквы располагаются так: слева O (омикрон), вверху — W (омега), а Н (ню) справа. На русских иконах омега иногда заменяется церковно-славянской буквой Oт, и порядок расположения букв иной, чем на греческих иконах: слева Oт, вверху О (он), а справа — Н (наш)». (Иеромонах Иов (Гумеров), Сретенский монастырь. Москва).
По книге Елены Тростниковой «Первые шаги в православном храме (двенадцать совместных путешествий)».
Куда на самом деле идут деньги с тарелки
В Ветхом завете в заповедях, данных Моисею Богом, было повеление о десятине. Это означало, что каждый верующий должен отдавать Богу десятую часть от своих доходов, будь то урожай или что иное. Десятина отдавалась в храм и шла на содержание храма и священников, которые, как известно, не работали в поле, не сажали ничего, а только занимались служением Богу.
В наши дни батюшки получают зарплаты, хоть и небольшие. Так зачем же им нужна наша десятина? Немногие знают о налогах, которыми обложена Церковь. Она отделена от государства и должна платить немалые налоги, которые измеряются не тысячами рублей, а иногда миллионами. Поэтому каждый приход должен выплачивать в епархию налог. У каждого прихода он разный, но не зависит от дохода церкви.
О налоге с прихода
Например, если продано в этом месяце свечей меньше, чем обычно, размер налога остается прежним. В среднем приход обязан выплачивать в епархию около 200 тысяч в год. Он идет на строительство храмов, реставрацию монастырей, содержание семинарий и академий и т.д.
Но как быть настоятелям бедных маленьких приходов, где из прихожан всего десять бабушек. Неужели отбирать у них всю пенсию? Это вопрос, насущный для многих сельских батюшек. Многие из них отдают в епархию свои детские пособия, ведь семьи батюшек часто многодетные.
Но если бы каждый прихожанин положил в эту тарелочку хотя бы десять рублей, то общая сумма уже выглядела бы утешительней.
Конечно же, не стоит даже сомневаться, что эти пожертвования не идут на строительство жилья для священника или на автомобиль. Допустим, что иногда это бывает и так. Многие священники не имеют собственного жилья на приходе и добираются издалека на общественном транспорте. Почему бы нам, обеспеченным христианам, не помочь им? Размер пожертвований, конечно, должен быть разумным, чтобы и свою семью не оставить без пропитания. Но на такое мало кто способен в настоящее время.
В конечно итоге, каждый из нас делает свой выбор.
О всех экономических вопросах касаемо храмов
Мы можем вспомнить ветхозаветные времена
Я не думаю, что со стороны отца Всеволода Чаплина введение десятины было практическим предложением. Полагаю, что это было скорее информационное заявление. Десятина не может быть обязательной, она не была такой на Руси никогда, но человеку не помешает знать об ответственности за общину. Надо приучать человека к тому, что ответственность за храм он несет полную, вплоть до материальной.
Тем более это актуально в связи с теми нападками, что у нас требы за деньги, свечи за деньги. Вот как раз с десятиной, когда человек имеет заботу о своем приходе, эти вопросы отпадают. Если существует определенный круг пожертвований, на который, в том числе, покупаются и свечи, то их можно поставить в свободном доступе. А когда приход покупает свечи на заводе иногда даже в кредит — то говорить о том, чтобы они были в свободном доступе просто невозможно. Я знаю много сельских приходов, которым приходиться покупать свечи в кредит в надежде, что потом когда-нибудь им удастся отдать его за счет пожертвований во время больших праздников. Свободных средств у таких приходов нет, потому что у них нет постоянных жертвователей, которые хотя бы осознавали свою ответственность за содержание прихода — я даже не говорю о содержании священника.
Такая забота существует и в зарубежных русских общинах. Мне приходилось служить на зарубежных приходах в Голландии и Америке — там община несет прямое экономическое попечение о своем приходе, и какие-то непредвиденные траты, выходящие за пределы приходского бюджета, оглашаются перед всем храмом, и это не считается попыткой наложить бремя неудобоносимое.
Мы можем вспомнить не только о десятине, являющейся ветхозаветным установлением, подвигающим человека к определенной ответственности — мы можем вспомнить апостольские времена. Совсем недавно читали главы книги Деяний, в которых говорилось, что христиане продавали все, что имели, и клали к ногам апостолов вырученные деньги — не десятую часть, а все! — и каждый получал по своей нужде распределяемое апостолами. Конечно, это идеальное христианское жительство, но оно далеко от нас. Даже в те времена, как мы помним в случае с Ананией, кто-то пытался утаить часть, хотя ее даже не просили. Таково человеческое естество.
Поэтому если мы сейчас всерьез будем поднимать вопрос о десятине, то ничего, кроме штыковой атаки, мы не получим.
Комментирует Владимир Николаевич Савочкин, староста храма Воскресения Христова в Кадашах.
Зачем нужна жертва на храм
Храм – дом молитвы, дом Божий. В нем находится Благодать, невидимо служат Ангелы. К жертве на храм призывались еще евреи в Ветхом завете. При строительстве Соломонова храма был издан указ, чтобы каждое колено Израилево внесло определенную лепту. Повеление было исполнено неукоснительно, и храм был построен в короткие сроки. Он был великолепен, и, если б евреи пожалели свои средства на строительство, вряд ли бы он был построен.
На это благое дело – улучшение внешнего и внутреннего вида храма призываются верующие и сегодня. Но многие недоверчиво пожимают плечами и жалеют средства. Всем известно, что натворила Октябрьская революция с нашей страной. Во что она превратила храмы, те, которые остались неразрушенными. Храмы были превращены в «овощное хранилище» по предречению пророка, в бензоколонки, в клубы, кинотеатры, пекарни и т.д.
И на реставрацию храмов, конечно, нужны немалые средства. Патриарх Кирилл усердно следит и выступает за активное строительство новых храмов. Это же хорошо, когда православных церквей в России становится все больше. Но на это нужны средства и немалые, но где их взять? Это насущный вопрос. Конечно, богатых благотворителей немало в нашей стране, и это радует. Но все же этого часто бывает мало.
Это будет экономической базой политической независимости Церкви
Если говорить о том, какую часть дохода верующие должны отдавать Церкви — не думаю, что это должно быть формализовано. Конечно, есть библейская заветная традиция десятины, однако в истории Русской православной церкви такого не было. Даже десятинная церковь в Киеве, построенная князем Владимиром, содержалась за счет десятой части доходов лично князя, но не его подданных.
Я думаю, что здесь логика должна быть такой. Первое — это восстановление поименного членства в приходской общине, потому что сегодня приходская община — это некая фикция. Реально никто из прихожан не знает, что он член той или иной общины, не участвует в приходских собраниях. А вот если будет поименное членство, то в этом случае у человека появятся свои права и обязанности.
То есть, соответственно, обязанности, скажем, уплаты той же самой десятины или какой-то иной суммы ежегодно, но с другой стороны, у него появится право контроля над расходованием этих средств. А в перспективе может быть и то, что было в древней церкви — право выбора священников. И, естественно, право делегировать членов от прихода для работы в церковных соборах разных уровней — от епархиального до поместного.
Прихожане и будут контролировать расходование средств. Это и благотворительные проекты, и просветительские проекты, образовательные. Собственно обслуживание храмовой инфраструктуры, то есть реставрация, ремонт, строительство приходских помещений. Естественно, зарплаты служащим храма, в том числе и хору, сторожам и так далее.
Вот всё это может стать прозрачным, наконец. И в свою очередь, если это действительно будет так, если церковь сможет, как это, скажем, бывает в жизни так называемых «свободных церквей» (этот термин возник в Западной Европе — это неопротестантские церкви, которые, в отличие от лютеранской церкви или от католиков, например, не связаны с государством, вот они называются «свободными», у них как раз есть принцип десятины), если будет опора на самих прихожан и их пожертвования, если действительно всё это будет, отец Всеволод совершенно прав — в этом случае это и будет экономической базой политической независимости Церкви. И от госбюджета, и от государственных лидеров, и от влиятельных спонсоров.
Комментирует протодиакон храма Христа Спасителя Александр Агейкин:
По-настоящему наше — это то, что мы отдали
Я знаю людей, которые отдают Церкви десятину или гораздо больше. Они помогают конкретным храмам или людям, которые оказались в трудной ситуации. Некоторые из них помогают нашему Братству Православных Следопытов. Наши друзья помогают нам покупать палатки, обвязки, карабины, крупу и тушенку. Сегодняшний Георгиевский парад, в котором участвовали представители далеких епархий, удалось провести благодаря участию многих людей, потративших свои силы, время и деньги.
Иногда люди инвестируют не деньги, а силы и время. Я считаю, что эта идея правильная, но при одном условии – все это надлежит делать без принуждения. Это желание должно идти из сердца человека, из его любви к Церкви и к людям. Если он раздает свое имущество свободно, то он, как Закхей, раздаст гораздо больше, чем десятую часть, чтобы только ощутить свою правду, свою сопричастность Творцу мироздания в путях Его промысла о всех наших нуждах и скорбях.
Такие люди говорят, что на саване карманов нет, что на тот свет мы ничего забрать не сможем. По-настоящему наше – это то, что мы отдали. То, что мы схомячили, связывает нас по рукам и ногам, отгораживает от Бога, от людей, уволакивает в такие бездны, с которыми дело лучше не иметь. Любой думающий человек это понимает.
Есть еще один момент – наша фиксированная ежегодная жертва даст Церкви ту точку финансовой опоры, которая позволит ей совершенно иначе выстраивать отношения и с обществом, и с государством. В этом я с о. Всеволодом Чаплиным совершенно согласен.
Если приходы обретут независимость от региональных властей, если прихожане, став членами общины, а тем самым – инвесторами, начнут участвовать в планировании общинной жизни, содержа и священника, и всю храмовую инфраструктуру, и все миссионерские проекты, то многое изменится к лучшему в нашей Церкви. Подобную картину можно наблюдать в православном русском зарубежье, в протестантских общинах России.
Но главное, десятина — это мера не денег, а мера любви. Десятина – это прием ветхозаветной педагогики, его задача – научить ветхозаветного человека быть благодарным Богу за Его дары. Но мы — христиане, и Евангелие призывает нас отдать не десятину, а самого себя Богу. Всю жизнь положить, все, что у тебя есть.
Напоминать об этом надо, а требовать этого нельзя. В таких вопросах лучший проповедник — совесть.
Комментирует профессор Московской духовной академии протодиакон Андрей Кураев (в эфире программы Вести-ФМ).
