Англичанин Роберт Джарман – о единстве Церкви, русском квасе и пожилых церковных леди

Дилан Томас

А смерти – ничего не унаследовать.Кто мертв и наг – едины станут с тем,Кто в ветре, с тем, кто в западной луне.Когда, исклеванная, будет кость чиста, а далее сама исчезнет кость,То – звезды им, у локтя и стопы.Пусть они безумны стали – но мудры они.Пусть – погрузились в море, но – взойдут.И пусть любивший утрачен – не утрачена любовь.А смерти – ничего не унаследовать.

А смерти – ничего не унаследовать.Под волной морской лежащие без срока –Не узрят срока смерти, не умрут.Их связки дыба разорвет – не их самих,Колесование сломает кости – их не сокрушит.В руках, надвое, как щепа, расколется их вера,И прободят насквозь их сотни тысяч зол.Нет части целой ни одной – целы они.А смерти – ничего не унаследовать.

А смерти – ничего не унаследовать.И пусть им в уши чайки не кричат,И пусть прибоя шум не слышен им,И пусть не зацветет уже цветок,Свою главу подняв к жестокости дождя,И пусть безумней и мертвее всех – они,Сердца их с маргаритками взошли,Они ворвались в солнце – не погаснут с ним.А смерти – ничего не унаследовать.

Перевод Ольги и Роберта Джарман.

Пушкин. Наташа. Рю Дарю

— Стихи Пушкина я читаю в английском переводе, но могу точно сказать, что не знаю ни одного другого поэта, который так передает в словах Красоту, — рассказывает Джозеф. — Восхищение этой поэзией передалось мне от отца. Он читал Пушкина по-русски. Папа был востребованным архитектором, работал по всему миру. В 50-е годы побывал в Советском Союзе. Он всегда отзывался о России, русской культуре, русских с восхищением.

Из всех великих композиторов-классиков я предпочитаю Чайковского. Это любимый композитор моей мамы. Она пела в опере и всегда говорила мне, что у Чайковского есть особая сила и красота.

Когда мне было 25 лет, я встретил русскую девушку. Ее звали Наташа. Мы собирались пожениться. Она летела ко мне на встречу, но случилась авиакатастрофа. Это был террористический акт, на борту взорвалась палестинская бомба. Я в это время ждал ее в аэропорту…

В 70-х годах я обучал ливанских солдат боевым искусствам. Это были христианские воины, которые защищали свою землю и православные храмы от палестинских боевиков. Борьбой занимаюсь с детства, тоже по совету отца, в 1986 победил на чемпионате мира по кунг-фу в Австралии, а сегодня тренирую французских бойцов из отрядов особого назначения.

О принятии Православия я впервые задумался лет двадцать назад. Свободу и красоту, которую я в нем вижу, до этого мне не удавалось найти нигде. Около года назад в Париже я зашел русский собор Александра Невского на улице Рю Дарю. Простоял там один часа два. Смотрел на иконы. Очень люблю иконы. Думал о своей жизни. И тогда я сказал себе: «Я стану православным. Сделаю последний шаг на этом пути».

Конечно, вел меня к этому Господь, и я благодарен, что Он послал мне русских людей, которые стали моими друзьями. Если вы любите, вы любите сердцем. Я хотел, чтобы чин присоединения к Православной Церкви был совершен именно в России. Не во Франции, где я живу много лет, не в Греции, хотя моя бабушка по отцу православная гречанка. О своем решении я рассказал своим русским друзьям — парижанке Ольге Володиной и москвичу Сергею Машину.

В руце твои

Нынешняя парижанка, певица Ольга Володина родом из Твери. Она впервые пришла в храм в 90-е. Как сама говорит «прямо из комитета комсомола». Крестилась у протоиерея Николая Васечко в храме Казанской иконы Божией матери поселка Власьево Тверской области. Потом Ольга вышла замуж за француза и больше пятнадцати лет назад уехала жить во Францию. Но все эти годы ее общение с батюшкой не прерывалось.

— Когда я хотела начать петь со сцены, то пришла за благословением к отцу Николаю. Он мне сказал: «Пой, Оля, пой». Он всегда говорил просто и естественно, с любовью, — вспоминает Ольга. — Батюшка сам очень любил петь. И в храме у нас было много поющих людей.

Джозеф познакомился с Ольгой в парижском музыкальном салоне, где она пела русские песни. Начали общаться. Конечно же, говорили о России. Джозеф подарил Ольге песню о Волге, которую сам написал. Ольга рассказывала о тверском храме и отце Николае.

Поехать вместе к отцу Николаю в Тверь они, конечно же, предполагали. Но встретиться с батюшкой Джозеф не успел. В сентябре этого года отец Николай Васечко почил о Господе. Поездка в Россию состоялась на месяц позже.

В Твери Джозеф пришел к духовному сыну отца Николая, протоиерею Геннадию Ульяничу. Как и Ольга, будущий отец Геннадий впервые пришел в храм в 90-е.

— Тогда мы все приходили в храм как неандертальцы. Меня встретил отец Николай — священник, перенесший советские гонения, митрофорный протоиерей. Это счастье — встретить человека, который может так расположить сердце, что ты отдаешь в его руце душу свою бесценную, — рассказывает отец Геннадий. — Батюшка был человеком общающимся, миссионером. К нему шли и свидетели Иеговы, и баптисты. Отец Николай обладал харизмой атамана. При этом был человеком тонким, умным и снисходительным. Он молился, о том, чтобы священником стал и я.

Dylan Thomas — And Death Shall Have No Dominion

And death shall have no dominion.Dead men naked they shall be oneWith the man in the wind and the west moon;When their bones are picked clean and the clean bones gone,They shall have stars at elbow and foot;Though they go mad they shall be sane,Though they sink through the sea they shall rise again;Though lovers be lost love shall not;And death shall have no dominion.

And death shall have no dominion.Under the windings of the seaThey lying long shall not die windily;Twisting on racks when sinews give way,Strapped to a wheel, yet they shall not break;Faith in their hands shall snap in two,And the unicorn evils run them through;Split all ends up they shan’t crack;And death shall have no dominion.

And death shall have no dominion.No more may gulls cry at their earsOr waves break loud on the seashores;Where blew a flower may a flower no moreLift its head to the blows of the rain;Through they be mad and dead as nails,Heads of the characters hammer through daisies;Break in the sun till the sun breaks down,And death shall have no dominion.

Ваш ОтзывПоля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены.
На главную | В раздел «Мониторинг СМИ»

Dylan Thomas — And Death Shall Have No Dominion

And death shall have no dominion.Dead men naked they shall be oneWith the man in the wind and the west moon;When their bones are picked clean and the clean bones gone,They shall have stars at elbow and foot;Though they go mad they shall be sane,Though they sink through the sea they shall rise again;Though lovers be lost love shall not;And death shall have no dominion.

And death shall have no dominion.Under the windings of the seaThey lying long shall not die windily;Twisting on racks when sinews give way,Strapped to a wheel, yet they shall not break;Faith in their hands shall snap in two,And the unicorn evils run them through;Split all ends up they shan’t crack;And death shall have no dominion.

And death shall have no dominion.No more may gulls cry at their earsOr waves break loud on the seashores;Where blew a flower may a flower no moreLift its head to the blows of the rain;Through they be mad and dead as nails,Heads of the characters hammer through daisies;Break in the sun till the sun breaks down,And death shall have no dominion.

Ближних и дальних россиян просветителю

— Когда я встретился с отцом Геннадием, он сказал: «Джо, добро пожаловать». Я подумал: «Это хорошее начало». Следующая его фраза была: «Ты собираешься стать моим братом». Я ответил: «Да. Именно так! Я думаю именно так!», — вспоминает Джозеф. — Позже мы много разговаривали. Оказалось, что отец Геннадий, как и я, сочиняет музыку, поет. Несколько лет занимался борьбой. Был в командировке в Чечне.

Протоиерей Геннадий Ульянич — настоятель храма преподобного Иосифа Волоцкого в деревне Сахарово Тверской области. Первоначально это был домовой храм в имении героя Русско-Турецкой войны генерал-фельдмаршала Иосифа Гурко. Род Гурко перешел в Православие из католичества. Само здание — смешение архитектурных стилей — итальянского барокко и классицизма.

Там, под иконой преподобного Иосифа Волоцкого, была устроена родовая усыпальница семьи Гурко. В начале прошлого века склеп разорили, а останки фельдмаршала и его супруги выбросили в сточную канаву. Поиски останков и восстановление семейного склепа почти десять лет назад начал офицер запаса Сергей Машин.

— В прошлом году останки Гурко были перенесены в храм, усыпальница восстановлена. Эти труды объединили нас с отцом Геннадием. С тех пор мы дружим, — рассказывает Сергей Машин. — А с Ольгой Володиной я познакомился позже в Париже на одном из официальных приемов. Когда бываю во Франции по делам, мы обязательно встречаемся.

Получилось так, что Ольга и отец Геннадий, которые когда-то были прихожанами одного храма, начали общаться благодаря Сергею. «Когда люди общаются, их души обретают общие оттенки. Надеюсь, когда мы впервые встретились с Ольгой, она увидела во мне небольшой оттенок души отца Николая,» — делится отец Геннадий.

То, что имя Джозеф звучит по-русски как Иосиф, Сергей Машин и Ольга Володина осознали уже приехав в Тверь. Чин присоединения Джо к Православной Церкви совершил протоиерей Геннадий Ульянич. Джозефа нарекли Иосифом в честь преподобного Иосифа Волоцкого. Ольга Володина и Сергей Машин молились в этот день в храме вместе французским гостем.

— Преподобный Иосиф, воин, человек несгибаемой воли, издревле считался также покровителем искусств. Такой небесный патрон теперь у нашего брата Иосифа Саади. — говорит отец Геннадий Ульянич.

Иосиф-Джозеф хочет вернуться в Тверь снова. Ему по сердцу Волга, памятник Пушкину на Набережной и необычные люди, «далекие от нашей цивилизации».

— Я надеюсь когда-нибудь быть ближе к этим людям, к этой земле. Хочу жить в России, — утверждает он.

Англичанин Роберт Джарман — о единстве Церкви, русском квасе и пожилых церковных леди